Стихи

[Афина Пила?да!]

А подарите мне, пожалуйста, в комментарии свои любимые стихи.
В последние дни отчего-то отчаянно хочется стихов, арабской вязи нанизанных друг на друга слов.
Я в них что-то отчаянно ищу, но никак не найду.

Comments

[Леськин]

Он уходил. Она молчала.
А ей хотелось закричать:
"Не уходи, давай сначала!
Давай попробуем начать!"

Он оглянулся на пороге,
Свою решительность кляня,
Хотел ей крикнуть: "Ради бога,
Прости меня, верни меня!"

Не крикнул он, не подошел.
Она молчала.
Он ушел.

[mopushka]

После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня .
Там за сердцем я не уследила,
И его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в груди моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.

Ах! не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам.
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.


--------------------------------------------------------------------

Жарко веет ветер душный,
Солнце руки обожгло,
Надо мною свод воздушный,
Словно синее стекло;

Сухо пахнут иммортели
В разметавшейся косе.
На стволе корявой ели
Муравьиное шоссе.

Пруд лениво серебрится,
Жизнь по-новому легка...
Кто сегодня мне приснится
В пестрой сетке гамака?

------------------------------------------------------------------

Я написала слова,
Что долго сказать не смела.
Тупо болит голова,
Странно немеет тело.

Смолк отдаленный рожок,
В сердце все те же загадки,
Легкий осенний снежок
Лег на крокетной площадке.

Листьям последним шуршать!
Мыслям последним томиться!
Я не хотела мешать
Тому, кто привык веселиться.

Милым простила губам
Я их жестокую шутку...
О, вы приедете к нам
Завтра по первопутку.

Свечи в гостиной зажгут
Днем их мерцанье нежнее,
Целый букет принесут
Роз из оранжереи.




это все Ахматова. Остановите меня, а то места не хватит Обожаю ее, вернее не так - обожествляю

[Aliana]

Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.

Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.

Много звездных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.

Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичем,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.

В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.

И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня —
И Отчаянье было названье ему.


***

Рыцарь счастья

Как в этом мире дышится легко!
Скажите мне, кто жизнью недоволен,
Скажите, кто вздыхает глубоко,
Я каждого счастливым сделать волен.

Пусть он придет, я расскажу ему
Про девушку с зелеными глазами,
Про голубую утреннюю тьму,
Пронзенную лучами и стихами.

Пусть он придет! я должен рассказать,
Я должен рассказать опять и снова,
Как сладко жить, как сладко побеждать
Моря и девушек, врагов и слово.

А если все-таки он не поймет,
Мою прекрасную не примет веру
И будет жаловаться в свой черед
На мировую скорбь, на боль — к барьеру!


***

К ***

Если встретишь меня, не узнаешь!
Назовут — едва ли припомнишь!
Только раз говорил я с тобою,
Только раз целовал твои руки.

Но клянусь — ты будешь моею,
Даже если ты любишь другого,
Даже если долгие годы
Не удастся тебя мне встретить!

Я клянусь тебе белым храмом,
Что мы вместе видели на рассвете,
В этом храме венчал нас незримо
Серафим с пылающим взором.

Я клянусь тебе теми снами,
Что я вижу теперь каждой ночью,
И моей великой тоскою
О тебе в великой пустыне, —

В той пустыне, где горы вставали,
Как твои молодые груди,
И закаты в небе пылали,
Как твои кровавые губы.

***

Царица

Твой лоб в кудрях отлива бронзы,
Как сталь, глаза твои остры,
Тебе задумчивые бонзы
В Тибете ставили костры.

Когда Тимур в унылой злобе
Народы бросил к их мете,
Тебя несли в пустынях Гоби
На боевом его щите.

И ты вступила в крепость Агры,
Светла, как древняя Лилит,
Твои веселые онагры
Звенели золотом копыт.

Был вечер тих. Земля молчала,
Едва вздыхали цветники,
Да от зеленого канала,
Взлетая, реяли жуки.

И я следил в тени колонны
Черты алмазного лица
И ждал, коленопреклоненный,
В одежде розовой жреца.

Узорный лук в дугу был согнут,
И, вольность древнюю любя,
Я знал, что мускулы не дрогнут
И острие найдет тебя.

Тогда бы вспыхнуло былое:
Князей торжественный приход,
И пляски в зарослях алоэ,
И дни веселые охот.

Но рот твой, вырезанный строго,
Таил такую смену мук,
Что я в тебе увидел бога
И робко выронил свой лук.

Толпа рабов ко мне метнулась,
Теснясь, волнуясь и крича,
И ты лениво улыбнулась
Стальной секире палача.

***

Варвары

Когда зарыдала страна под немилостью Божьей
И варвары в город вошли молчаливой толпою,
На площади людной царица поставила ложе,
Суровых врагов ожидала царица, нагою.

Трубили герольды. По ветру стремились знамена,
Как листья осенние, прелые, бурые листья.
Роскошные груды восточных шелков и виссона
С краев украшали литые из золота кисти.

Царица была — как пантера суровых безлюдий,
С глазами — провалами темного, дикого счастья.
Под сеткой жемчужной вздымались дрожащие груди,
На смуглых руках и ногах трепетали запястья.

И зов ее мчался, как звоны серебряной лютни:
& laquo;Спешите, герои, несущие луки и пращи!
Нигде, никогда не найти вам жены бесприютней,
Чьи жалкие стоны вам будут желанней и слаще!

Спешите, герои, окованы медью и сталью,
Пусть в бедное тело вопьются свирепые гвозди,
И бешенством ваши нальются сердца и печалью
И будут красней виноградных пурпуровых гроздий.

Давно я ждала вас, могучие, грубые люди,
Мечтала, любуясь на зарево ваших становищ.
Идите ж, терзайте для муки расцветшие груди,
Герольд протрубит — не щадите заветных сокровищ.

Серебряный рог, изукрашенный костью слоновьей,
На бронзовом блюде рабы протянули герольду,
Но варвары севера хмурили гордые брови,
Они вспоминали скитанья по снегу и по льду.

Они вспоминали холодное небо и дюны,
В зеленых трущобах веселые щебеты птичьи,
И царственно-синие женские взоры… и струны,
Которыми скальды гремели о женском величьи.

Кипела, сверкала народом широкая площадь,
И южное небо раскрыло свой огненный веер,
Но хмурый начальник сдержал опененную лошадь,
С надменной усмешкой войска повернул он на север.

***

Ягуар

Странный сон увидел я сегодня:
Снилось мне, что я сверкал на небе,
Но что жизнь, чудовищная сводня,
Выкинула мне недобрый жребий.

Превращен внезапно в ягуара,
Я сгорал от бешеных желаний,
В сердце — пламя грозного пожара,
В мускулах — безумье содроганий.

И к людскому крался я жилищу
По пустому сумрачному полю
Добывать полуночную пищу,
Богом мне назначенную долю.

Но нежданно в темном перелеске
Я увидел нежный образ девы
И запомнил яркие подвески,
Поступь лани, взоры королевы.

«Призрак Счастья, Белая Невеста»…
Думал я, дрожащий и смущенный,
А она промолвила: «Ни с места!»
И смотрела тихо и влюбленно.

Я молчал, ее покорный кличу,
Я лежал, ее окован знаком,
И достался, как шакал, в добычу
Набежавшим яростным собакам.

А она прошла за перелеском
Тихими и легкими шагами,
Лунный луч кружился по подвескам,
Звезды говорили с жемчугами.

Могу цитировать до бесконечности :-) Гумилев. Старший. Люблю очень. www.gumilev.ru/

[Aliana]

mopushka

Не привыкайте к чудесам

Не привыкайте к чудесам,
Дивитесь им, дивитесь.
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.
Не привыкайте к чудесам,
Дивитесь им, дивитесь.
Не привыкайте к небесам,
Душою к ним стремитесь.

Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.

За мигом миг, за шагом шаг.
Впадайте в изумленье.
Все будет так, и все не так

Через одно мгновенье.



Вадим Шефнер

[lightning]

Мальчик

Он юный. Он мальчик. Он пробует силы.
Он шут и обманщик. Он, может быть, милый.

Он в тысячу масок, как гномик, упрятан.
Он тысячью красок, как чёртик, заляпан.

Он многое знает. Он многое смеет.
Он злобным бывает - он ранить умеет.

Обидчив безмерно - и, верно, спесивый!
Он грубый. Он скверный. Он очень красивый.

С ним надо помягче. С ним надо построже.
Конечно, он мальчик... И всё же. И всё же...

Злодейство и гений - дилемма поэта.
Тогда почему же я чувствую это?! -

он нежный (он нежный!), он сложно-ранимый!
Он замертво-снежный. Он мною - любимый:

И жаль, что труслив и отчётливо ясен...
Он юный. Он мальчик. Он тем и прекрасен.

(c) Наталья Воронцова-Юрьева

Начни с простого...
***
Начни с простого – вымой всю посуду -
Уменьши список будущих задач.
Свои носки, лежащие повсюду,
Сложи в мешок, мешок подальше спрячь.

Толпу бумажек возле монитора
Сожги, свалив в большой железный таз.
Всё нужное тебе – в мобильном на повторе,
А остальное гуглится на раз.

В конце концов - повесь на кухне полку,
Пять лампочек сгоревших замени.
И не ворчи, что в этом мало толку,
Особенно в масштабах всей земли.

Да, нелегко идти к великой цели,
Стремясь повсюду причинять добро,
При этом дважды в день, пять дней в неделю
Шагать пингвином в переход метро.

Желанье доказать чего-то свету
С утра пораньше - малость придуши.
Не приводи в порядок всю планету,
Достаточно квартиры и души.

Начни с простого – вымой всю посуду...

(с)Игорь Бурмистров

кошка
...В общем, представим домашнюю кошку,
Выгнанную на мороз.
Кошка надеялась, что понарошку,
Но оказалось - всерьез.
Поводе неважен: растущие дети,
Увеличенье семьи -
Знаешь, под каждою крышей на свете
Лишние кошки свои.
Кошка изводится, не понимая,
Что за чужие места:
Каждая третья соседка - хромая,
Некоторые без хвоста...
Здесь, на помойке, другие законы,
Правила и вожаки:
Нам-то, домашним, они не знакомы.
Стало быть, мы чужаки.
Дома она научилась другому:
Брать у хозяев еду,
Чувствовать их приближение к дому,
Праздненство или беду,
Мыться на кухне, гостей приглашая
И умиленно урча,
Вовремя влезть на плечо, утешая,
Вовремя спрыгнуть с плеча.
Здесь ни к чему этот редкостный навык.
Здешняя доблесть грубей:
Рыться в отбросах, метаться от шавок,
Шумно гонять голубей.
В этом она разберется позднее.
Ну а пока, в январе,
В первый же день она станет грязнее
Всех, кто живет во дворе.
Коль новичок не прошел испытанья -
Не отскребется потом,
Коль не умеет добыть пропитанья -
Станет бесплатным шутом,
Коль не усвоил условные знаки,
Будет изгоем вдвойне,
Так что, когда ее травят собаки,
Кошки на их стороне.
В первый же день она скажет дворовым,
Вспрыгнув на мусорный бак,
Заглушена гомерическим ревом
Местных котов и собак,
Что, ожиданием долгим измаян
("Где она бродит? Пора!"),
К ночи за нею вернется хозяин
И заберет со двора.
Мы, мол, не ровня! За вами-то сроду
Вниз не сойдет человек!
Вам-то помойную вашу свободу
Мыкать в параднов вовек!
Вам-то навеки дворы, батареи,
Свалка, зима, пустыри...
Ты, что оставил меня! Поскорее
Снова меня забери!
...Вот, если вкратце, попытка ответа.
Спросишь, платок теребя:
"Как ты живешь без меня, вообще-то?"
Да так и живу без тебя:
Кошкой, наученной новым порядкам
В холоде всех пустырей,
Битой, напуганной, в пыльном парадном
Жмущейся у батарей.
Вечер. Детей выкликают на ужин
Матери наперебой.
Видно, теперь я и Богу не нужен,
Если оставлен тобой.
Так что, когда затихает окраина
В смутном своем полусне,
Сам не отвечу, какого хозяина
Жду, чтоб вернулся ко мне.
Ты ль научил меня тьме бесполезных,
Редких и странных вещей,
Бросив скитаться в провалах и безднах
Нынешней жизни моей?
Здесь, где чужие привычки и правила,
Здесь, где чужая грызня, -
О, для чего ты оставил (оставила)
В этом позоре меня?!
...Ночью все кошки особенно сиры.
Выбиты все фонари.
Он, что когда-то изгнал из квартиры
Праотцев на пустыри,
Где искривились печалью земною
Наши иссохшие рты, -
Все же скорее вернется за мною,
Нежели, милая, ты.

(с) Дмитрий Быков

[lightning]

и, конечно, izubr)))

Девочка научилась расправить плечи, если взять за руку - не ускоряет шаг.
Девочка улыбается всем при встрече и радостно пьет текилу на брудершафт.
Девочка миловидна, как октябрята - белая блузка в тон, талисман в кулак.
у нее в глазах некормленные тигрята рвут твой бренный торс на британский флаг
То есть сердце погрызть - остальное так,
Для дворников и собак.

А у девочки и коврик пропылесосен (или пропылесошен?), плита бела.
Она вообще всё списывала на осень, но осень кончилась, а девочка не ожила.
Девочка выпивает с тобой с три литра, смеется, ставит смайлик в конце строки,
Она бы тебя давно уже пристрелила, но ей всё время как-то всё не с руки,
То сумерки, то попутчики - дураки,
То пули слишком мелки.

У девочки рыжие волосы, зеленая куртка, синее небо, кудрявые облака.
Девочка, кстати, полгода уже не курит, пробежка, чашка свежего молока
Девочка обнимает тебя, будто анаконда, спрашивает, как назвали, как родила.
Она тебя, в общем, забыла почти рекордно - два дня себе поревела и все дела.
Потом, конечно, неделю всё письма жгла.
И месяц где-то спать еще не могла.

Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет к твоему плечу.
Девочка уже умеет сказать не "нахрен", а спасибо большое, я, кажется, не хочу.
Девочка - была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской "не влезай убьет".
Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется: растил котенка, а выросло ё-моё.
Точнее, слава богу уже не твоё.
Остальное - дело её. (с)

[lightning]

Привёз жену издалёка, в семью, да чужую кровь.
Придирчиво смотрит свёкор, пытливо глядит свекровь.
А девушка встала молча, и взгляда не поднимает.
"Любите, мамаша, дочку. Вот только она немая".

"Откуда така царевна? Приданое хоть богато?"
"Из мёртвой сто лет деревни, где ветер свистит по хатам.
Приданого - нитка бусин, да сердце её немое..."
Скривилась свекровка гусем. И начали жить семьёю.

Он вскоре опять уехал, и стало темней от слухов,
Как будто девица эта - из мира нечистых духов;
Мол, с дьяволом дружбу водит, не носит креста на теле,
Язык-то во рту - раздвоен! А слово её - смертельно!

Она же в работе никнет, разодраны в кровь ладони:
Весь день - то свекровь прикрикнет, то свёкор пинком подгонит.
Готовит на всех поесть, но сама же не тронет блюда,
Ей Бог сочиняет песни, а вложит - в чужие губы.

И девки поют: "Немая ходила вчера на реку,
Припрятала кожу жабью, прикинулась человеком!"
Смеются, и ломит плечи, и вовсе не знают люди,
Как девичий ум доверчив, как сердце немое любит.

Свекровь объясняет бабам: "Тоска от её красы мне!
Со свету её сжила бы, да как объясняться с сыном?"
И стыдно от тех придирок. Но сын на порог ступил, и
Случилось, как в сказке, диво - немая заговорила!

"Теперь тебе, мой любезный, во всей красоте видна я!"
Он смотрит - и плачет сердце. "Ну как ты жила, родная?"
Ни жалобы ни услышит. "Я счастлива!"- обнимает,
И солнце стоит над крышей, и синее небо мая.

Семья ведь даётся свыше, любовь же всегда - немая.
(с) hero-in.livejournal.com/

[Яснодрева]

Баллада о прокуренном вагоне

Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами.
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый, -
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них -
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг.
А. Кочетков

[Яснодрева]

Люблю - но мука еще жива.
Найди баюкающие слова:

Дождливые, - расточившие всe
Сам выдумай, чтобы в их листве

Дождь слышался: то не цеп о сноп:
Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,

На гроб стекал, чтобы лоб - светал,
Озноб - стихал, чтобы кто-то спал

И спал...
Сквозь скважины, говорят,
Вода просачивается. В ряд
Лежат, не жалуются, а ждут
Незнаемого. (Меня - сожгут).

Баюкай же - но прошу, будь друг:
Не буквами, а каютой рук:

Уютами...
М. Цветаева

Цветаева - часть моей жизни. перечитываю ее бесконечно

[YANKO]

Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил —
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибанье ног, —
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.

Сюжетом не предусмотренный поворот,
Небесный тунгусский камень в твой огород,
Лед и пламень, война и смута,
Тамерлан и Наполеон,
Приказ немедленно прыгать без парашюта
С горящего самолета, — все это он.

А если среди зимы запахло весной,
Если есть парашют, а к нему еще запасной,
В огне просматривается дорога,
Во тьме прорезывается просвет, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

Но если ты входишь во тьму, а она бела,
Прыгнул, а у тебя отросли крыла, —
То это Бог, или ангел, его посредник,
С хурмой «Тамерлан» и тортом «Наполеон»:
Последний шанс последнего из последних,
Поскольку после последнего — сразу он.

Это то, чего не учел Иуда.
Это то, чему не учил Дада.
Чудо вступает там, где помимо чуда
Не спасет никто, ничто, никогда.

А если ты в бездну шагнул и не воспарил,
Вошел в огонь, и огонь тебя опалил,
Ринулся в чащу, а там берлога,
Шел на медведя, а их там шесть, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Отнимает надежду там, где надежда есть.
(с) Дмитрий Быков


Не поминай ни лихом, ни вообще.
Вычеркни из блокнота, сотри, забудь.
Так же, как камень памятью о праще
Платит за попадание в чью-то грудь.

То есть, ты – камень, я... не готов прощать.
Слушай дыхание ветра, напевы птиц.
Время сметёт полой своего плаща
Боль с мостовых души и росу с ресниц.

Вроде бы, всё. Не отвечай. Засим...
В твой водоём не стану кидать монет,
Чтобы вернуться. [Господи упаси!]
Нет тебя больше нет тебя больше нет

(с) Гаййй

[Подарёнка]

Рыба - она и в пустыне рыба:
хвост, плавники, чешуя, глаза.
Рыба не может сказать "спасибо".
Рыба не голосует "за".

Рыба не голосует "против".
Рыбе нечем голосовать.
Рыбам присуще по их природе
плыть да желания исполнять.

Море желаний - заветных, либо
ветхозаветных; пустых, простых...
Падают звёзды. Прыгает рыба.
Каждой мечте - отдельный бултых.

Владимир МЕДВЕДЕВ

***

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

Владимир Маяковский

***

Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.

Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.

Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.

Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.

Вот так же отцветем и мы
И отшумим, как гости сада...
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.

Сергей Есенин

[lightning]

А.Рембо

Первый вечер

Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.

На стул высокий сев небрежно,
Она сплетала пальцы рук,
И легкий трепет ножки нежной
Я видел вдруг, я видел вдруг.

И видел, как шальной и зыбкий
Луч кружит, кружит мотыльком
В ее глазах, в ее улыбке,
На грудь садится к ней тайком.

Тут на ее лодыжке тонкой
Я поцелуй запечатлел,
В ответ мне рассмеялась звонко,
И смех был резок и несмел.

Пугливо ноги под рубашку
Укрылись: "Как это назвать?"
И словно за свою промашку
Хотела смехом наказать.

Припас другую я уловку:
Губами чуть коснулся глаз;
Назад откинула головку:
"Так, сударь, лучше... Но сейчас

Тебе сказать мне что-то надо..."
Я в грудь ее поцеловал,
И тихий смех мне был наградой,
Добра мне этот смех желал...

Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.

1870

[Индрик зверь]

ОТКАЗ
Царица - иль, может быть, только печальный ребенок,
Она наклонялась над сонно-вздыхающим морем,
И стан ее, стройный и гибкий, казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу серебряным взорам.

Сбегающий сумрак. Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали на влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владеньям влюбленного принца,
Они предлагали свои глянцевитые спины.

Но голос хрустальный казался особенно звонок,
Когда он упрямо сказал роковое: "Не надо"...
Царица, иль, может быть, только капризный ребенок,
Усталый ребенок с бессильною мукою взгляда.

Н. Гумилев
-----------------

ВЫБОР
Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право -
Самому выбирать свою смерть.

Н. Гумилев
----------------

[Индрик зверь]

О, как я лгал когда-то, говоря:

"Моя любовь не может быть сильнее".
Не знал я, полным пламенем горя,
Что я любить еще нежней умею.

Случайностей предвидя миллион,
Вторгающихся в каждое мгновенье,
Ломающих незыблемый закон,
Колеблющих и клятвы и стремленья,

Не веря переменчивой судьбе,
А только часу, что еще не прожит,
Я говорил: "Любовь моя к тебе
Так велика, что больше быть не может!"

Любовь - дитя. Я был пред ней не прав,
Ребенка взрослой женщиной назвав.
-----------------

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль ее судить
Должно не наше, а чужое мненье.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.

Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Шекспир. Сонеты.

[мама Евы]

Они собрались в старой бане,
Надели запонки и гетры.
И застучали в стену лбами,
считая дни и километры.
Мне так не нравились их морды,
Что я не мог без их компаний.
Когда вокруг воняет моргом
Ясней язык воспоминаний.

Виктор Пелевин.
______________________________

Да! Теперь - решено. Без возврата
Я покинул родные края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.

Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.

Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.

А когда ночью светит месяц,
Когда светит... чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.

Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролёт, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.

Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
- Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад.

Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.

Сергей Есенин.