Хочешь мира? Готовься к войне.
Сегодня ровно месяц как нет т.Иры.
И все то же, все так же, и жизнь идет своим чередом, но не было ни дня за этот месяц, чтобы я, проснувшись с утра, ни начала свой день с мысли, с убеждений, с уговоров самой себя: Юля, она умерла.
Иногда она мне снилась, не в хороших светлых снах, а в к-т дурацких, грязных квартирах, засаленных куртках, но никогда я не видела ее лица – она то спиной ко мне стоит, то просто слышу во сне ее громогласный смех из соседней комнаты. Во сне никогда не было страшно – было тягостно, муторно, непонятно от окружающей грязи; страшно было потом по пробуждении – жутко от мысли, что ее правда больше нет, что это всего лишь мой усталый мозг, сублимация непонятно чего, в чем дедушка Фрейд непременно нашел бы к-н отклонение. Проснешься ночью, сердце «стоит» и говоришь себе, говоришь, что ее нет, что никогда она больше не придет и ждешь, пока сердце не толкнет в вены огромный обжигающий сгусток крови, и каждая капелька разнесет по всему телу эту чудовищную мысль, растворившись только г-т в районе головы, разбившись о мысль, я подумаю об этом завтра.
Я ни на секунду не могу представить, как живет д.Толя, как Ольга это все переносит.
Я просто не представляю, что такое смерть.
А может быть СМЕРТЬ ЖИЗНЬЮ заканчивается? (с)
И все то же, все так же, и жизнь идет своим чередом, но не было ни дня за этот месяц, чтобы я, проснувшись с утра, ни начала свой день с мысли, с убеждений, с уговоров самой себя: Юля, она умерла.
Иногда она мне снилась, не в хороших светлых снах, а в к-т дурацких, грязных квартирах, засаленных куртках, но никогда я не видела ее лица – она то спиной ко мне стоит, то просто слышу во сне ее громогласный смех из соседней комнаты. Во сне никогда не было страшно – было тягостно, муторно, непонятно от окружающей грязи; страшно было потом по пробуждении – жутко от мысли, что ее правда больше нет, что это всего лишь мой усталый мозг, сублимация непонятно чего, в чем дедушка Фрейд непременно нашел бы к-н отклонение. Проснешься ночью, сердце «стоит» и говоришь себе, говоришь, что ее нет, что никогда она больше не придет и ждешь, пока сердце не толкнет в вены огромный обжигающий сгусток крови, и каждая капелька разнесет по всему телу эту чудовищную мысль, растворившись только г-т в районе головы, разбившись о мысль, я подумаю об этом завтра.
Я ни на секунду не могу представить, как живет д.Толя, как Ольга это все переносит.
Я просто не представляю, что такое смерть.
А может быть СМЕРТЬ ЖИЗНЬЮ заканчивается? (с)