Хочешь мира? Готовься к войне.
Трудно писать о таком событии спокойно, плавно, отвлеченно. Просто как о последовательности событий. И тем не менее для нас жизнь по-прежнему так и идет, день за днем. Это для нашей т.Иры она остановилась в «красный день календаря» и черный день для нас всех, 9 мая. А мы продолжаем жить, копошиться и даже есть все так же хочется 3 раза в день.
читать дальшеТ.Ирины похороны оставили, если будет подходящим в данной ситуации подобное понятие, удивительно светлое впечатление. Как ни кощунственно прозвучит, но мы так много смеялись. Вспоминая ее, иначе и невозможно. Что ни придет на память о ней, тут же взрыв хохота. Добрую, светлую память человек оставил о себе. Наверное, это самое главное.
Д.Толя с Ольгой – большие умницы. Стойкие оловянные солдатики. Держались, крепились насколько это было возможно. Оба осиротевшие вмиг очень друг друга поддерживали. Д.Толя, залихватский гусар, балагур и дамский угодник сразу поседел, осунулся и к-т даже сгорбился. Ольга вообще зеленого цвета, одни глаза на лице. Пытаясь спрятаться, убежать от этого горя, они оба в последний раз только и думали о ней: проводить в последний путь достойно, как она того заслуживала. Хотя это, конечно, глубоко «живые» понятия.
Организация похорон ну просто на высшем уровне. Каждая мелочь, каждый штрих на своем месте.
Прощание организовали в у них на Высоком в матросском клубе. Застелили его коврами, гроб поставили на постамент, тоже застеленный ковром, много цветов, венков, свечи, ее портрет, даже едва слышная церковная музыка. Для самых близких рядом с гробом поставили стулья. Ольга так и просидела на стуле, почти не шелохнувшись, все время прощания, не плакала и не отрывала от мамы взгляда. Многие говорили, что т.Ира была симпатичная, хорошенькая как живая. Да, наверное.
Мне особо не с чем сравнивать: после похорон Ваниного отца это вторые похороны, на которых я была. Ванин отец уходил, видимо, тяжело, с злостью в душе, с камнем на сердце (чего только стоит этот его последний телефонный звонок!). Это теперь очень мучает Ванину маму, она и в религию-то эту отчасти ушла, пытаясь к-т здесь, на земле, спасти его душу что ли, найти прощение для него. Так вот Ванин папа в гробу лежал суровый, будто бы до сих пор обиженный и злой.
А т.Ира действительно очень спокойная, умиротворенная лежала. Будто бы спит. Как моя мама сказала, совсем не противная, какими бывают покойники. Даже мысли такой не возникло. Я со смешанными чувствами отношусь ко всем этим вещам, но и для меня было так просто и естественно ее обнять в последний раз. И не страшно. У нее были пластилиновые руки, а я никак нем могла отвязать от себя мысль, что на ней надеты эти ужасные панталоны в синий цветочек. Я и до сих пор не могу перестать об этом думать. И все-таки это была не она. Т.Ира, несмотря на то, что была очень полная, выглядела всегда ухоженной и даже модной. Всегда аккуратно накрашена и при элегантной прическе. А тут лежала совсем ненакрашенная т.Ира, из-под платка на голове выглядывали седоватые волосы. При жизни она никогда этого не допускала. Может, они и правда растут после смерти?
Господи, сколько же было народу! Не берусь даже навскидку сказать, ну точно больше 200 человек. Мы стояли на прощании больше часа, а люди все шли и шли, не переставая. И все несли цветы, охапками, горстями или просто по 2 гвоздички. Потом, когда стали доставать цветы из гроба, чтобы его закрыть и ехать на кладбище, получилось 3 огромных охапки, едва вмещавшиеся в руках. Очень много венков.
В день похорон, с утра стал идти снег, понемногу, мелкий и такой довольно гнусный. А вот вынесли т.Иру из матросского клуба, мужчины держат гроб на руках как повалил снег, белый огромными хлопьями и солнце вышло из-за туч, на несколько минут, но такое яркое, что ослепило всех. Никогда такого не видела. Потом спряталось солнышко, и перестал идти снег. Т. Иру несли через весь поселок – последняя прогулка по гарнизону, которому она отдала столько лет жизни и «ласково» называла долбанная Санта-Барбара – а дорога была усыпана цветами. Мы все шли по тысячам гвоздик, гладиолусов, огромных красных роз на длинных ножках.
Ну а потом кладбище, кошмар, маленькая смерть для части души, которую т.Ира завоевала у каждого из нас, оглушительные удары молотка по крышке гроба и звон комьев земли, когда гроб начали засыпать…
Не верится и до сих пор, что ее больше нет. Трудно представить, что г-т там, на глубине нескольких метров в красивом гробу (да, и гроб у нее тоже был очень красивый, элегантный и необыкновенный как она сама) лежит ее тело в панталонах и держит в руках икону ее защитницы Ирины. Хочется топнуть ногой и смеяться, громко, в голос от абсурдности происходящего. Мы, наверное, все сейчас как страусы: закапываем голову в песок, не верим, не понимаем и запрещаем себе думать о том, что это правда.
Мы по-прежнему часто ее вспоминаем и очень много смеемся.
Т.Ира, пусть земля вам будет пухом. Покойтесь с миром. Мы все вас очень любим. Теперь уже навсегда.
Я со своими сомнениями, пока собиралась с силами и нервами, чтобы поехать к т.Ире, так и не успела. Дала себе слово, что вот приедет Ольга я точно поеду: и с ней прощаться и Ольгу поддержать. Но, видимо, у жизни другие планы, а т.Ира только Ольгу и ждала. В последние дни совсем ослабела, болезнь, такая незаметная до этого, за эти пару недель показала себя в полную силу. Ольга приехала в половине 4, без пятнадцать 9 т.Ира умерла. Попрощалась, подержала ее руку в последний раз, успела помыться, потом велела уложить ее, сказала, что умрет сегодня. Когда ее уложили, через пару минут нашей т.Иры тихо не стало.
И в моей памяти она всегда останется как веселый человечек с того последнего вечера 7 апреля, жизнерадостный, смеющийся над своими недомоганиями.
читать дальшеТ.Ирины похороны оставили, если будет подходящим в данной ситуации подобное понятие, удивительно светлое впечатление. Как ни кощунственно прозвучит, но мы так много смеялись. Вспоминая ее, иначе и невозможно. Что ни придет на память о ней, тут же взрыв хохота. Добрую, светлую память человек оставил о себе. Наверное, это самое главное.
Д.Толя с Ольгой – большие умницы. Стойкие оловянные солдатики. Держались, крепились насколько это было возможно. Оба осиротевшие вмиг очень друг друга поддерживали. Д.Толя, залихватский гусар, балагур и дамский угодник сразу поседел, осунулся и к-т даже сгорбился. Ольга вообще зеленого цвета, одни глаза на лице. Пытаясь спрятаться, убежать от этого горя, они оба в последний раз только и думали о ней: проводить в последний путь достойно, как она того заслуживала. Хотя это, конечно, глубоко «живые» понятия.
Организация похорон ну просто на высшем уровне. Каждая мелочь, каждый штрих на своем месте.
Прощание организовали в у них на Высоком в матросском клубе. Застелили его коврами, гроб поставили на постамент, тоже застеленный ковром, много цветов, венков, свечи, ее портрет, даже едва слышная церковная музыка. Для самых близких рядом с гробом поставили стулья. Ольга так и просидела на стуле, почти не шелохнувшись, все время прощания, не плакала и не отрывала от мамы взгляда. Многие говорили, что т.Ира была симпатичная, хорошенькая как живая. Да, наверное.
Мне особо не с чем сравнивать: после похорон Ваниного отца это вторые похороны, на которых я была. Ванин отец уходил, видимо, тяжело, с злостью в душе, с камнем на сердце (чего только стоит этот его последний телефонный звонок!). Это теперь очень мучает Ванину маму, она и в религию-то эту отчасти ушла, пытаясь к-т здесь, на земле, спасти его душу что ли, найти прощение для него. Так вот Ванин папа в гробу лежал суровый, будто бы до сих пор обиженный и злой.
А т.Ира действительно очень спокойная, умиротворенная лежала. Будто бы спит. Как моя мама сказала, совсем не противная, какими бывают покойники. Даже мысли такой не возникло. Я со смешанными чувствами отношусь ко всем этим вещам, но и для меня было так просто и естественно ее обнять в последний раз. И не страшно. У нее были пластилиновые руки, а я никак нем могла отвязать от себя мысль, что на ней надеты эти ужасные панталоны в синий цветочек. Я и до сих пор не могу перестать об этом думать. И все-таки это была не она. Т.Ира, несмотря на то, что была очень полная, выглядела всегда ухоженной и даже модной. Всегда аккуратно накрашена и при элегантной прическе. А тут лежала совсем ненакрашенная т.Ира, из-под платка на голове выглядывали седоватые волосы. При жизни она никогда этого не допускала. Может, они и правда растут после смерти?
Господи, сколько же было народу! Не берусь даже навскидку сказать, ну точно больше 200 человек. Мы стояли на прощании больше часа, а люди все шли и шли, не переставая. И все несли цветы, охапками, горстями или просто по 2 гвоздички. Потом, когда стали доставать цветы из гроба, чтобы его закрыть и ехать на кладбище, получилось 3 огромных охапки, едва вмещавшиеся в руках. Очень много венков.
В день похорон, с утра стал идти снег, понемногу, мелкий и такой довольно гнусный. А вот вынесли т.Иру из матросского клуба, мужчины держат гроб на руках как повалил снег, белый огромными хлопьями и солнце вышло из-за туч, на несколько минут, но такое яркое, что ослепило всех. Никогда такого не видела. Потом спряталось солнышко, и перестал идти снег. Т. Иру несли через весь поселок – последняя прогулка по гарнизону, которому она отдала столько лет жизни и «ласково» называла долбанная Санта-Барбара – а дорога была усыпана цветами. Мы все шли по тысячам гвоздик, гладиолусов, огромных красных роз на длинных ножках.
Ну а потом кладбище, кошмар, маленькая смерть для части души, которую т.Ира завоевала у каждого из нас, оглушительные удары молотка по крышке гроба и звон комьев земли, когда гроб начали засыпать…
Не верится и до сих пор, что ее больше нет. Трудно представить, что г-т там, на глубине нескольких метров в красивом гробу (да, и гроб у нее тоже был очень красивый, элегантный и необыкновенный как она сама) лежит ее тело в панталонах и держит в руках икону ее защитницы Ирины. Хочется топнуть ногой и смеяться, громко, в голос от абсурдности происходящего. Мы, наверное, все сейчас как страусы: закапываем голову в песок, не верим, не понимаем и запрещаем себе думать о том, что это правда.
Мы по-прежнему часто ее вспоминаем и очень много смеемся.
Т.Ира, пусть земля вам будет пухом. Покойтесь с миром. Мы все вас очень любим. Теперь уже навсегда.
Я со своими сомнениями, пока собиралась с силами и нервами, чтобы поехать к т.Ире, так и не успела. Дала себе слово, что вот приедет Ольга я точно поеду: и с ней прощаться и Ольгу поддержать. Но, видимо, у жизни другие планы, а т.Ира только Ольгу и ждала. В последние дни совсем ослабела, болезнь, такая незаметная до этого, за эти пару недель показала себя в полную силу. Ольга приехала в половине 4, без пятнадцать 9 т.Ира умерла. Попрощалась, подержала ее руку в последний раз, успела помыться, потом велела уложить ее, сказала, что умрет сегодня. Когда ее уложили, через пару минут нашей т.Иры тихо не стало.
И в моей памяти она всегда останется как веселый человечек с того последнего вечера 7 апреля, жизнерадостный, смеющийся над своими недомоганиями.