Хочешь мира? Готовься к войне.
Быть добрым, отзывчивым и вечновсепонимающим трудно. Вернее, не так – быть добрым, отзывчивым и вечновсепонимающим легко, если одноразово, быстро и скоропостижно, а вот добрым, отзывчивым и вечновсепонимающим даже пару дней уже трудно.
История одной собаки, запустившись с моей тонкой душевной организацией, ударила мне же в голову и по ритму в жизни. Каждый день все те же вставания ни свет, ни заря, прогулка, в обед сама остаюсь без оного, а к ней бегу, еще и готовить ей же что-то надо постоянно. Вообщем, даже отправив ребенка я осталась при куче обязанностей и обязательств.
читать дальше
Теперь мы с Норой кукуем вдвоем. Я с ее легкой лапы стала много гулять, особенно вечерами. Если бы не погода (которая в нашем регионе очень часто большое НО – к этому уже привыкли), в принципе даже удовольствие: одену кроссовки, воткну плейер в уши, и мы уходим с ней в парк на час – полтора. Нормандия, выпучив глаза носится, а я иду. Просто иду. Ни о чем не думаю. Подпеваю тихонько незамысловатым ритмам 90-х. И сплю хорошо.
В принципе собачатина местами довольно толковая: приучились мы с ней к команде «Фу!», «Сидеть!», «Иди на место», «Рядом!», «Пошли домой». Когда гуляем не в городе или поздно вечером, когда практически нет людей, отпускаю с поводка, и Нора тихонько трусит рядом. А даже если отстанет, потом несется сломя голову, догоняя. Так, конечно, дури на поноситься-побеситься в ней много, но щенок, что тут поделаешь!
Есть в Нормандии одно НО!!! Точнее, полтора. Половинка из них – ее внешний вид. Часто иду по улице, смотрю, симпатичные такие, порой даже породистые псы бродяжат по улице, и думаю, ну почему в тот день на моем пороге суждено было возлежать этой нелепости. Длинная, несуразная, голова и тело, будто от двух разных собак составлены, – настолько не сочетаются друг с другом. Но это ладно, переживаемо. А вот это одно НО лично для меня никак пока не переживаемо и непреодолимо в ней. Я уговариваю себя, убеждаю, что собака битая, даже забитая, но это ее внутреннее рабство, когда она пресмыкается, я вынести не могу. Многие мне говорят, что это же хорошо, это же преданность, а я не могу ни любить, ни гладить, ни приласкать животное, которое не уважает самое себя. У меня есть опыт общения с помоечными животными. Джина моя – бомжиха еще та. Но с первой минуты, когда мы принесли ее в свою огромную комнату в коммуналке, ей было страшно, ее трясло, она жалась к ногам, лезла на руки, но это как бы верно объяснить без подобострастия. С каким-то внутренним чувством собственного достоинства. А через пару дней, когда Джина попривыкла, стало ясно, что не она для меня, а я для нее. Она – тут хозяйка. Так и до сих пор. За различные проделки ее можно даже налупить, но даже при этом в ней останется вот это внутреннее Я. Она будет шипеть под креслом, даже огрызаться. Я знаю, что Джина не тронет, но собственное мнение у животного будет всегда.
С Нормандией все совершенно не так. Она – раб. По – другому не скажешь. Психологический раб. Пресмыкающиеся, бесхребетное создание. Сломил в ней кто-то ее стержень. Я понимаю, что от этого должно бы только взгрустнуться, можно только пожалеть собачатину за такой трудный и забитый период в ее жизни, а я не могу. Я безропотно все для нее делаю: гуляю, кормлю, играю, варю ей супы и каши, покупаю разную фигню, делаю прививки, но полюбить ее у меня не получается. Потому что я не могу любить того, кого не уважаю. А как зауважать того, кто не уважает себя сам? Для меня животные всегда были на равных. Как бы глупо это не прозвучало, я с Тимофеем, с Джиной, даже теперь с Норой я всегда разговаривала – просто пересказывала содержание своего дня, объясняла, что делаю или просто несла чушь. И я всегда была уверена, что они меня понимают. Я видела в их глазах что-то. Вернее, я в этом уверена лишь в первых двух случаях, а в Нориных глазах я этого не вижу. Там просто темно и бездонно.
Очень надеюсь, что это вопрос времени и ее забывания, иначе нам с ней никак.
История одной собаки, запустившись с моей тонкой душевной организацией, ударила мне же в голову и по ритму в жизни. Каждый день все те же вставания ни свет, ни заря, прогулка, в обед сама остаюсь без оного, а к ней бегу, еще и готовить ей же что-то надо постоянно. Вообщем, даже отправив ребенка я осталась при куче обязанностей и обязательств.
читать дальше
Теперь мы с Норой кукуем вдвоем. Я с ее легкой лапы стала много гулять, особенно вечерами. Если бы не погода (которая в нашем регионе очень часто большое НО – к этому уже привыкли), в принципе даже удовольствие: одену кроссовки, воткну плейер в уши, и мы уходим с ней в парк на час – полтора. Нормандия, выпучив глаза носится, а я иду. Просто иду. Ни о чем не думаю. Подпеваю тихонько незамысловатым ритмам 90-х. И сплю хорошо.
В принципе собачатина местами довольно толковая: приучились мы с ней к команде «Фу!», «Сидеть!», «Иди на место», «Рядом!», «Пошли домой». Когда гуляем не в городе или поздно вечером, когда практически нет людей, отпускаю с поводка, и Нора тихонько трусит рядом. А даже если отстанет, потом несется сломя голову, догоняя. Так, конечно, дури на поноситься-побеситься в ней много, но щенок, что тут поделаешь!
Есть в Нормандии одно НО!!! Точнее, полтора. Половинка из них – ее внешний вид. Часто иду по улице, смотрю, симпатичные такие, порой даже породистые псы бродяжат по улице, и думаю, ну почему в тот день на моем пороге суждено было возлежать этой нелепости. Длинная, несуразная, голова и тело, будто от двух разных собак составлены, – настолько не сочетаются друг с другом. Но это ладно, переживаемо. А вот это одно НО лично для меня никак пока не переживаемо и непреодолимо в ней. Я уговариваю себя, убеждаю, что собака битая, даже забитая, но это ее внутреннее рабство, когда она пресмыкается, я вынести не могу. Многие мне говорят, что это же хорошо, это же преданность, а я не могу ни любить, ни гладить, ни приласкать животное, которое не уважает самое себя. У меня есть опыт общения с помоечными животными. Джина моя – бомжиха еще та. Но с первой минуты, когда мы принесли ее в свою огромную комнату в коммуналке, ей было страшно, ее трясло, она жалась к ногам, лезла на руки, но это как бы верно объяснить без подобострастия. С каким-то внутренним чувством собственного достоинства. А через пару дней, когда Джина попривыкла, стало ясно, что не она для меня, а я для нее. Она – тут хозяйка. Так и до сих пор. За различные проделки ее можно даже налупить, но даже при этом в ней останется вот это внутреннее Я. Она будет шипеть под креслом, даже огрызаться. Я знаю, что Джина не тронет, но собственное мнение у животного будет всегда.
С Нормандией все совершенно не так. Она – раб. По – другому не скажешь. Психологический раб. Пресмыкающиеся, бесхребетное создание. Сломил в ней кто-то ее стержень. Я понимаю, что от этого должно бы только взгрустнуться, можно только пожалеть собачатину за такой трудный и забитый период в ее жизни, а я не могу. Я безропотно все для нее делаю: гуляю, кормлю, играю, варю ей супы и каши, покупаю разную фигню, делаю прививки, но полюбить ее у меня не получается. Потому что я не могу любить того, кого не уважаю. А как зауважать того, кто не уважает себя сам? Для меня животные всегда были на равных. Как бы глупо это не прозвучало, я с Тимофеем, с Джиной, даже теперь с Норой я всегда разговаривала – просто пересказывала содержание своего дня, объясняла, что делаю или просто несла чушь. И я всегда была уверена, что они меня понимают. Я видела в их глазах что-то. Вернее, я в этом уверена лишь в первых двух случаях, а в Нориных глазах я этого не вижу. Там просто темно и бездонно.
Очень надеюсь, что это вопрос времени и ее забывания, иначе нам с ней никак.
-
-
30.05.2008 в 12:09-
-
30.05.2008 в 12:11она - дитё, а детей надо воспитывать. Чем все и занимаются, кто как умеет. И вырастает...разное.
Не уверена я, что надо как-то заставлять себя полюбить собаку.Ничего не выйдет. Боюсь только, что собака чувствует то, как к ней относятся... И ведет себя соответственно. Упаси Бог, я тебя ни в чем не обвиняю... "парад планет", как ты говоришь - так сложилось.
У нас была Альфа, которой нет уже 10 лет, а она до сих пор член нашей семьи. А вот у бабушки кот - красавец с таким характером, что ого-го, а я его терпеть не могу...
Пишу, сама не зная, что хочу сказать.
Просто сложно применять к животным человеческие категории. Мы по-другому не умеем и ждем от них какой-то заданной реакции. Они все равно другие. Ну, и Маленький Принц был прав...
-
-
30.05.2008 в 12:17-
-
30.05.2008 в 12:26finns да нет, я вообщем не жалею.
-
-
30.05.2008 в 12:28Пусть живет. Какая бы ни была. В конце концов, ей не у меня жить. И мое к ней отношение в этом плане ничего не меняет.
-
-
30.05.2008 в 12:41угу
-
-
30.05.2008 в 15:29жил у меня пёс, маленький сам по себе, не был толстым, не был большим, был очень воспитанный, со своим характером, он воспитывал меня, очень помогал становиться человеком. Очень гордый, самодостаточный пёс был. Как-то даже с петухом подрался))) да и меня всегда защищал))
читаю о твоей псине и понимаю о чём ты, да, сломал кто-то в этой собаке стержень, тяжко ей пришлось...
понимаю тебя прекрасно понимаю...........
жалко собакина, хоть бы воспряла она духом....
-
-
02.06.2008 в 09:51-
-
02.06.2008 в 11:43-
-
03.06.2008 в 00:14