Хочешь мира? Готовься к войне.
Уж коли в понедельник не вышло с моей обещанной себе рубрикой, догонюсь сегодня. Сегодня, чтиво.
Бетти Махмуди и Уильям Хоффер «Только с дочерью».
читать дальше
Книга фактически написана в виде дневника. Литературный стиль, конечно, оставляет желать лучшего и находится на уровне мыльных опер. Впрочем, «Только с дочерью» стала для меня одной из немногих книг, которые торопишься дочитать, искренне переживаешь, что же будет дальше и будет ли все хорошо, и только, удостоверившись в этом умиротворенно выдыхаешь и уж тогда можешь позволить себе конструктивную критику. И если оставить в стороне примитивный язык изложения и типичное обожествление американского образа жизни, то книга мне понравилась и увлекла.
Отдельно скажу, что, качнув книгу с Альдебарана, я с какой-то общепознавательной целью я всегда придирчиво изучаю рецензии, правда, уже после прочтения книги, обладая своим собственным мнением. Так вот в этот раз меня сильно удивили и даже раздосадовали некоторые из отзывов. Я не буду ударяться в подробности их пересказывания, суть претензий сводилась к тому, что Иран – другая культура, чего она лезет со своим уставом в чужой монастырь и что, не знали что ли, куда героиня суется. И так это меня взбесило, ибо отчего-то все рецензенты упускают из виду одну маленькую деталь: книга была написана не вчера, спустя много лет, когда множество сюжетов из зомбоящега и десятки книг, более литературно талантливых и грамотных, уже рассказали о жизни женщин Востока, о нравах и традициях мусульманских стран, которые так несхожи с мировоззрением европейцев, «Только с дочерью» как раз и была одной из первых отповедей о том, что происходит за дверями иранского дома. Немного наивной, не столь глубокой, но местами леденящей душу историей, реализм которой вряд ли оставит равнодушными. И наверняка сегодня все по-другому, и может быть нынешние восточные жены и более разумны, и более подкованы в знаниях о том, на что их обрекает межнациональный брак, мне было досадливо и неприятно читать точки зрения про «знать бы где упаду, соломки бы постелил» и «сама дура, чего в нете не погуглила про Иран, да с родственниками мужа в контакте не списалась».
Так уж случилось, что книгу я читала, сама, будучи в добровольной, но разлуке с дочерью и, кроме того, литературная Махтаб – ровесница моего ребенка. Может, конечно, мое богатое воображение и эмпатическое перенесение переживаний главное героини на себя, сыграло свою роль в оценке и отношении к книге, пусть, но читать определенно стоит.
Пыс-пыс, отдельный повод для раздумий мне доставила книга в связи как раз с дневниковым изложением сюжета: когда страницы описаний сиюминутной действительности перемежаются воспоминаниями героини о днях былых. Потому что муж героини не в мгновение ока стал восточным деспотом и тираном, он и был таким, просто насколько же мы, влюбленные жены слепы в своем прощении и всепонимании, в нежелании остаться одной и лишить ребенка отца. Вот только как отделить зерна от плевел? Как и когда понять, что стоит простить, забыть и жить дальше, а какая даже самая крохотная стычка перерастет в огромную червоточину, разбившую жизнь вдребезги, как осознать, что после одной плевой обиды надо хватать в охапку ребенка, кастрюлю и пару трусов и бежать далеко, насколько это возможно?
Ну и, конечно, линия иранско-американской жены Элен, добровольно дважды возвращавшейся из Америки, будучи с детьми, к избивавшему ее мужу иранцу, потому что «кто я без него» и «выхода нет», тоже к-т особенно заставила размышлять.
Бетти Махмуди и Уильям Хоффер «Только с дочерью».
читать дальше
Книга фактически написана в виде дневника. Литературный стиль, конечно, оставляет желать лучшего и находится на уровне мыльных опер. Впрочем, «Только с дочерью» стала для меня одной из немногих книг, которые торопишься дочитать, искренне переживаешь, что же будет дальше и будет ли все хорошо, и только, удостоверившись в этом умиротворенно выдыхаешь и уж тогда можешь позволить себе конструктивную критику. И если оставить в стороне примитивный язык изложения и типичное обожествление американского образа жизни, то книга мне понравилась и увлекла.
Отдельно скажу, что, качнув книгу с Альдебарана, я с какой-то общепознавательной целью я всегда придирчиво изучаю рецензии, правда, уже после прочтения книги, обладая своим собственным мнением. Так вот в этот раз меня сильно удивили и даже раздосадовали некоторые из отзывов. Я не буду ударяться в подробности их пересказывания, суть претензий сводилась к тому, что Иран – другая культура, чего она лезет со своим уставом в чужой монастырь и что, не знали что ли, куда героиня суется. И так это меня взбесило, ибо отчего-то все рецензенты упускают из виду одну маленькую деталь: книга была написана не вчера, спустя много лет, когда множество сюжетов из зомбоящега и десятки книг, более литературно талантливых и грамотных, уже рассказали о жизни женщин Востока, о нравах и традициях мусульманских стран, которые так несхожи с мировоззрением европейцев, «Только с дочерью» как раз и была одной из первых отповедей о том, что происходит за дверями иранского дома. Немного наивной, не столь глубокой, но местами леденящей душу историей, реализм которой вряд ли оставит равнодушными. И наверняка сегодня все по-другому, и может быть нынешние восточные жены и более разумны, и более подкованы в знаниях о том, на что их обрекает межнациональный брак, мне было досадливо и неприятно читать точки зрения про «знать бы где упаду, соломки бы постелил» и «сама дура, чего в нете не погуглила про Иран, да с родственниками мужа в контакте не списалась».
Так уж случилось, что книгу я читала, сама, будучи в добровольной, но разлуке с дочерью и, кроме того, литературная Махтаб – ровесница моего ребенка. Может, конечно, мое богатое воображение и эмпатическое перенесение переживаний главное героини на себя, сыграло свою роль в оценке и отношении к книге, пусть, но читать определенно стоит.
Пыс-пыс, отдельный повод для раздумий мне доставила книга в связи как раз с дневниковым изложением сюжета: когда страницы описаний сиюминутной действительности перемежаются воспоминаниями героини о днях былых. Потому что муж героини не в мгновение ока стал восточным деспотом и тираном, он и был таким, просто насколько же мы, влюбленные жены слепы в своем прощении и всепонимании, в нежелании остаться одной и лишить ребенка отца. Вот только как отделить зерна от плевел? Как и когда понять, что стоит простить, забыть и жить дальше, а какая даже самая крохотная стычка перерастет в огромную червоточину, разбившую жизнь вдребезги, как осознать, что после одной плевой обиды надо хватать в охапку ребенка, кастрюлю и пару трусов и бежать далеко, насколько это возможно?
Ну и, конечно, линия иранско-американской жены Элен, добровольно дважды возвращавшейся из Америки, будучи с детьми, к избивавшему ее мужу иранцу, потому что «кто я без него» и «выхода нет», тоже к-т особенно заставила размышлять.
Есть документальный фильм, снятый о ее муже, называется "Без моей дочери" и рассказывает ту же историю, но уже с его стороны, как юрист ты согласишься, что выслушать нужно обе стороны))
В общем, мы никогда не узнаем полной правды о их браке, но лично я больше доверяю ему, чем ей. Те американцы, с которыми Бетти общалась в Иране, в один голос утверждают, что она врет и не краснеет, что они изначально ехали в Иран на несколько лет, так что Бетти покупала там дочери одежду на 12 лет "на вырост" (ни о каких двух недельках и речи не было), что ее никто не бил и что покинуть страну она могла в любой момент, не говоря уже и о том, что горный переход, как его описывает она, был бы в то время года невозможен. На сегодняшний день, общее мнение амер. читателей таково, что книга была написана в самый подходящий момент - на волне антииранских отношений в Штатах, когда Иран было необходимо выставить вражьей страной, где моются раз в год, и была очень удачным финансовым проектом, на котором Бетти срубила кучу бабок. Плюс добавь к тому экранизацию книги с Салли Филд в главной роли, который когда-то был оч популярным.
А вот Махмуди был потом лишен возможности видеть дочь 16 лет, хотя, как говорят, был очень преданным отцом...
В общем, при всём моем недоверии мусульманам, Бетти я не верю еще больше.
Впрочем, реалистичность или реализм, не знаю, как правильно выразить мысль, для меня был по сути не главной подвижкой к прочтению. Все-таки любой литературе присущ художественный вымысел