Грех, конечно, мне жаловаться на отсутствие ума, впрочем, ситуация ситуации рознь: совершать безумные, а порой и вполне неумные поступки да, это про меня. Но вот эмпатии, сочувствия, жалости мне, пожалуй, отмерили с лихвой, слишком много на меня одну. Моя жизненная позиция страуса, когда проще делать вид, что этого, ч-т плохого, недоброго, несправедливого просто нет, это вынужденное. Я и так по жизни оптовый покупатель дешевых сосисок и колбасы для бродячих псов и кошек; мусор в доме у меня по жизни делится на кучу категорий – собственно мусор, отдельный пакетик для бомжиков, отдельные плошечки, мисочки для голодных животин…
И я честно стараюсь помочь, отдать эту сосиску и уйти дальше, не замечать, не запоминать, потому что сердце хоть ложкой ковыряй – так больно, обидно бывает от этого. От бессилия собственного прежде всего. Ведь понятно, что всем все равно не поможешь.
Хроника одной субботы должна была быть совершенно другой: я была полна решимости устроить себе продолжение банкета, ибо мало меня удовлетворил всего один вечер дня рождения. Я встала рано, Ксения ночевала у бабушки, привела себя в порядок: накупалась в ванной, всякие там маски, кремы, нарядилась в теплый халат и уселась пить кофий из презентованной супругом красной кофеварки. Ко мне присоединился супруг, мы торжественно доели остатки торта и строили планы, куда податься, кому отдаться. После кофия Ваня поперся в коридор курить, а там сидит этот Дуропляс. Маленький, холодный, голодный. Ваня попытался тайком умыкнуть колбасы, чтобы я не видела, но было уже поздно – я видела. Скормила ему всю жутко дорогущую колбасу с дня рождения (хотя впоследствии выяснилось, что он настолько голоден, что ест даже хлеб), выпоила кучу молока, укрыла свитером и… полдня рыдала. А в лабиринтах мозга к-т бегал и отчаянно искал варианты, что делать.
Я честно старалась убедить себя забыть, уговорить, что я его накормила, обогрела немного, что у меня ребенок, кошка и муж Гена Букин, Ваня свозил меня в кино, но, возвращаясь, поняла как много раз в жизни повторив фразу: если не я то кто. Однако к моменту моего возвращения домой (а в пакете уже телепался Чаппи для щенков) пса в подъезде уже не было. Не могу сказать, что расстроилась, вроде как камень с души упал, позволила своему страусу уговорить себя, что пса к-н пожалел и забрал.
А наутро Дуропляс снова сидел у моей двери и дрожал… Наверное, это судьба, испытание.
Дальше детали – Ваня сбегал в магазин за шампунем и лекарствами, мы долго и муторно его мыли к-т химической гадостью от паразитов, одевали на всякий случай ошейник от блох, кормили и укладывали в коробку. Дуропляс все это время дрожал, старался забиться в угол, спрятать голову в лапах и только иногда смотрел в глаза глазами, полными тоской всего собачьего народа, их боли, недоедания, холода и когда бьют. Бегемошка в это время натащила всех своих игрушечных собак, чтобы не было скучно, самую большую назначила мамой, и принесла полкружки чая. На мою сентенцию, что собаки не пьют чай, заявила, что, во-1, она уже напилась, а, во-2, ей же не жалко.
Конечно, оставить его дома, было бы, наверное, правильно, но слишком. Никакого представления о том, что с ним делать нет ни у кого. Если с кошками ну хоть к-т был опыт, то пес – это уже серьезно. Не работай бы хотя бы к-т время один из нас, чтобы приучить к туалету, ну еще может быть. А так, пока он мелкий, с ним ни посидеть не с кем, ни научить времени нет. Совместно с Ваней приняли решение отвезти его к Ване же на работу. Один пес у них там живет на цепи, есть будка с подогревом и, хотя куча мужиков с работы кормят редковато – все больше забывают, но кормят, методично периодически скидываются на крупы, ч-т там кашеварят, а молоко у них там за вредность бесплатное. Надеялись, не пропадет.
Вызвали Ванину маму, чтобы она посидела с Ксю, пока мы отвезем Дуропляса на станцию. Мама пришла, поглядела на эту ходячую нелепость с надувшимся от еды животом и сказала, ну ладно, Дуропляс, пошли. Побарахтаемся вместе, если дураком не окажешься. Тем паче она пока на больничном. И унесла коробку с мелочью домой.
Сегодня Дуроплясу предстоит визит в ветлечебницу – не знаю, что он еще там скажет. Даже если не болен, прививки делать надо это уж как пить дать.
У Дуропляса даже имени пока нет – это уже слишком личное, это уже от души. Имя – это так важно.
Крайний случай – Ванина работа – все еще остался в силе. В конечном итоге за жизнь тоже нужно бороться. Шанс ему дан, пусть теперь и сам побарахтается за себя. Мы ведь не волшебники.
читать дальше