октябрь 2004

[1303]

От Инги Индрик зверь досталась мне дата октябрь 2004 года.

Такой вот толчок под дых. В самое что ни на есть больное место.

Отношение к этому времени довольно двоякое: с одной стороны совсем маленькая Фунтосинка, такая интересная, забавная, непонятная, неизведанная, открывающая для себя и для меня так много нового в окружающем мире и в себе, в возможностях даже собственного такого крохотного тельца; с другой…

Мне даже сейчас трудно описать свое/наше с супругом эмоциональное состояние в тот момент, который не в октябре, конечно, начался и не тогда же, к сожалению, закончился. После отъезда из Питера прошло всего месяца 4, но только, пожалуй, к октябрю стало понятно, что перспективы не так радужны, как мы их себе из Питера рисовали, именно тогда стало нарастать настоящее отчаяние. И даже не потому, что город маленький – мы всю жизнь в нем прожили, а потому, что к моменту возвращения связей здесь не осталось никаких. Ну то есть вообще ничего. Голое пустое место. Те, с кеми общались во время учебы либо уехали, как и мы, куда-то учиться да так там и остались, а те, с кеми не общались еще во время учебы … мы еще тогда были слишком разными, а теперь после нашей учебы и такой разной жизни точек соприкосновения не находилось вовсе.

Мы оказались в абсолютном, гнетущем кошмарном вакууме. Мы, прожившие в коммунальной квартире энное количество времени, где в принципе невозможно остаться одному. Порой это доставало, но с соседями по коммуналке у нас сложились почти дружественные отношения, с совместными праздниками и просто «погулять-попить пивка» всем вместе. У нас всегда было много друзей: мы никогда не прерывали контактов с друзьями школьными, общались, встречались, те, кто учился не в Питере ездили к нам или мы ездили к ним. Появилось много друзей-приятелей-знакомых по ходу жизни в Питере. Я помню, мы часто с Ваней стонали, что нам почти никогда не удавалось побыть вдвоем, но вообщем и целом нам такая жизнь нравилась. В суете, в бесконечном, пусть и бесшабашном общении.

И после этого всего остаться одним. В городе, пусть до боли родном и знакомом, но в городе, где все нужно открывать заново. Да что тут говорить, родителей собственных пришлось открывать заново.

В августе Ваня вышел на работу. Совсем не на ту, на которую рассчитывал. На самую низшую, которую тогда можно было придумать в их коллективе, куда берут даже людей без образования. Это сейчас он даже сам благодарен и признает, как помогает ему тот период в жизни, но тогда… Я уже не говорю о деньгах – естественно, он получал гораздо меньше того, на что мы поначалу рассчитывали. В принципе через некоторое время и амбиции получились загнанными внутрь, выпускаемыми лишь изредка. Но тогда он очень тяжело работал физически, сильно уставал, а когда приходил домой… читай выше. Ведь мне тоже тогда хотелось и внимания и заботы, и помощи с кисулей, и ей нужно было внимание папы, а ему тупо было ни до чего. Я его понимала и тогда, и сейчас понимаю, но легче от его вечной усталости и невнимания не становилось.

Мы с ним очень долгое время уже вместе, поэтому эмоции, переживаемые тогда, были одинаковыми, но даже друг с другом мы боялись об этом говорить, слишком больно было.

Впрочем, даже сейчас я не скажу, что мы окончательно пережили, победили последствия нашего переезда, но зато теперь я точно знаю: если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. И я знаю, что и это я могу.

Я не очень люблю вспоминать это время, я не очень люблю себя в это время – меньше бы морочилась это бы не отравило так мне те незабываемые и уже теперь неповторимые минутки отношения с Бегемошей. Но, впрочем, я не из тех, кто о своей жизни сожалеет. Я рада, что и это время мы пережили вместе, что благодаря даже сугубо негативным эмоциям я многое узнала о себе, я многое узнала о супруге, мы смогли приобрести много качеств, которые теперь здорово в жизни помогают. Опыт, как говорится, не пропьешь. И вообще, неизвестно, как бы все случилось, если бы мы через все это не прошли тогда. Я хочу думать о том тяжелом времени, как исключительно о пути через тернии к звездам.