Завтра с моим мелким чудовищем мы летим домой. Надеюсь на исключительно благополучный исход: в разлуке с супругом я всенепременно и обязательно осознаю, какой неблагодарной свиньей я была все это время, так что два перелета за один день здорово щекочут нервы в загривке.
А еще несколько тревожит то, что выражение "летим домой" ныне стало чем-то вроде профанации - моя квартира пуста и безжизненна, а то место, куда привезет меня Ваня, я так и не успела обжить; в этом плане я несколько надеялась на него, однако Ваня умеет делать многое, за исключением того, что в нашей с ним семье умею делать только я (да, не до хуя ли я в одном предложении еще вопрос). Воевание с местом обитания в том числе. Это, скорее, правильно, чем нет. К тому же на завтрашнюю встречу с нами подозрительно-волнительно приехала свекровь. Я еще даже сама не придумала, как к этому отнестись.
Впрочем, с моим уровнем тревожности я выхватила из контекста все случаи авиакатастроф за последние туеву хучу лет, вся исстрадалась и прям уже по самую маковку в трагизме жизни, так что ... давай о хорошем.
Сходили-таки на дядькин день рождения - мы с Ксенькой как из Простоквашино - не волнуйся дядя Фёдор, всего два платья осталось - вырядились в платьЯ, которых у каждой неношенных осталось ровно по одному. Ну не зря же привозили за три тысячи километров, облачились. Мы были отличной гармоничной гоп-компанией: все в джинсах и рубашках без затей, приправленные мной и дочерью с "голыми" платьями и открытыми плечами (я опять же - вся в синяках как блядина!), короче говоря, типа того хорошо, что приехали.
Я вряд ли когда-нибудь напишу что-нибудь умное об этой поездке, хотя стоило бы, очень даже, трижды стоило, просто потому что у меня никак не получается структурировать всю ту бездну мыслей про людей, которые мне уже давно не близки, но которых я никак не могу разучиться любить, про людей, чьи судьбы рушатся на меня всей своей продолжительностью и я не знаю, какие уроки я должна из всего этого извлечь, но ... без Вани никуда и, надеюсь, никогда больше. С ним мне чуть проще быть даже на рубеже тридцатника по-юношески максимальной и непримиримой, а тут размазало, растерзало.
Впрочем, дочь похудела, вытянулась, загорела и получила отравление свежим воздухом, которое ей вряд ли доступно дома, а другой цели у меня и не было.